Odontochelys semitestacea, или Черепаха без панциря
Эволюция ленива. На одно маленькое изменение уходят тысячи лет, и даже тогда оно будет минимальным. Взять хотя бы Odontochelys semitestacea. Около 220 миллионов лет назад черепахи были всего лишь ходячими кусками мяса для хищников. В конце концов, вмешалась эволюция, и решила, что справедливо будет снабдить черепаху какой-то естественной защитой. Результат? Всего лишь твердое брюшко.
На Odontochelys semitestacea обычно набрасывались какие-то морские чудовища, жившие в глубоких водах. Поскольку хищники атаковали снизу, черепахи, у которых развился панцирь на брюхе, выживали дольше. Единственная проблема состояла в том, что как только хищник выяснял, как атаковать сверху, или даже давал себе труд перевернуть черепаху, это было все равно что положить еду на тарелку. Если эволюция как-то и усовершенствовала Odontochelys semitestacea, то только сделала ее добычей для более изощренных хищников.
Тем не менее, останки Odontochelys semitestacea помогли палеонтологам определить, как именно у черепах развился полный панцирь. Вначале они пришли к выводу, что более толстая кожа, которая эволюционировала в твердый панцирь, теперь выглядит скорее как продолжение хребта и ребер, которые срослись вместе, и со временем образовали панцирь. Но, независимо от того, насколько важным может быть открытие этого вида, для нас он все равно выглядит как голая черепаха. Как будто она решила искупаться в каком-то древнем пруду, оставив свой панцирь на берегу.
Одобеноцетопс, или Кит с мордой моржа
Хотя Мать-Природа обычно экспериментирует с каждым видом животных отдельно, она иногда не против смешать два совершенно разных вида, просто чтобы посмотреть, что из этого получится. Иногда результат прекрасен, когда в одном виде сочетаются лучшие черты обоих, но в иных случаях получается такой конечный продукт как одобеноцетопс, то есть провалившаяся попытка смешать двух обитателей океана в единое целое.
В эпоху плиоцена, около 3,5 миллиона лет назад, одобеноцетопс был попросту китом с головой моржа, за исключением того, что один его клык был намного длиннее другого, и его морда имела выражение вечной хандры. Более длинный клык мог достигать длины около 90 сантиметров, но в качестве защиты от хищников он был абсолютно бесполезен, так как был слишком хрупким. Никто в действительности не знает, почему у него были такие странные, несоответствующие друг другу и неэффективные клыки.
Невозможно преувеличить, насколько беззащитными и неприспособленными были эти киты/моржи в доисторическом мире, в котором они жили. Для сравнения: они жили в ту же эпоху, что и акула мегалодон, опаснейший хищник размером с голубого кита, с пятью рядами зубов в двухметровой челюсти. Хотя одобеноцетопс технически был плотоядным, он питался только моллюсками и червями, которых вытаскивал из песка. Печальное выражение его лица словно говорило о том, что одобеноцетопс знает, как нелепо он выглядит.
Гигантопитек, или Снежный человек
Кажется несправедливым, что, в то время как различные виды животных претерпевали значительные изменения, самые большие перемены у предков человека состояли в изменении наклона лба. К сожалению, эволюция никогда особенно не экспериментировала, наделив приматов копытами или ядовитой кожей, так что в сравнении с любым животным наши физические вариации кажутся довольно незначительными.
По крайней мере, так было до 1930 года, когда один палеонтолог обнаружил зубы примата, который имел рост более 3 метров и вес около 540 килограммов. Для сравнения, самец чепрачной гориллы весит около 180 килограммов. Гигантопитек был крупнее полярного медведя и выглядел так же подозрительно как Снежный человек.
Эта гигантская обезьяна жила в джунглях Юго-Западной Азии, где она питалась исключительно растениями и фруктами, судя по форме ее зубов. Хотя встретить такого монстра в джунглях было очень страшно, есть довольно большая вероятность того, что наши предки иногда с ними встречались. Гигантопитеки и первые люди жили в одно время и в одной местности. Возможно, люди в какой-то степени ответственны за их исчезновение. Что ж, некоторые вещи никогда не меняются.
